Вчера завершился курс «Занимательное юнгианство» Анны Гориной . В очередной раз благодарю себя, что пошла на внутренний зов и несмотря на все «но» вписалась в это прекрасное приключение. По ощущениям, курс будет распаковываться внутри год, а может, и больше.
Для меня стало очень ценным найти место, где можно говорить о том, о чем говорить обычно не принято — не только в общечеловеческом, но даже в психологическом профессиональном. Октябрь-ноябрь очень подходящее время, чтобы заглянуть в теневое. И точно не везде можно на такую глубину и честность пройти. И не отвести глаза. И не пинать ногами, а оставаться человеком…
Попробую собрать тезисно то, что сейчас осталось на поверхности. Но точно буду переслушивать лекции и наши беседы. Там много золота. Пишу то, как я услышала и впитала.
Самость — архетип целостности, искра Божия в нас, душа, она же и детская часть, витальность и живой дух в человеке. Если она «спонсирует» какую-то деятельность, то у нас есть ощущение смысла, есть на это энергия (а если это все еще и через структуры Эго пропущено — осознано, то совсем хорошо).
Самость — это не про все самое светлое и высокие вибрации. Самость бывает разная. У маньяка и серийного убийцы тоже есть Самость, и она вот такая. И невроза у него нет (читай — чувства вины). Человеческая природа очень разнообразна. И далеко не всегда «человек по природе своей бобр (добр)».
Люди — это живые существа с самой высокой внутривидовой агрессией среди всех существ, живущих на планете Земля. Точка.
Крепкое большое Эго — залог психического здоровья. Если Эго не крепкое и не большое — соваться в духовные практики (шаманизм и прочее разное полевое и энергетическое) крайне небезопасно. Можно уехать в дурку. Или просто будет имитация некой эзотерической деятельности.
Как растить Эго? Только через интеграцию Тени. Увеличивая поле сознания, увеличивая свою целостность.
Тень — это все то, что «не я». Прямо как в анекдоте: «Я не пукну, я не пукну, я не пукну… Пууук! Ой, это не я».
Работу с Тенью не нужно романтизировать. Это больно, страшно и «кишки наружу». Вообще никакой романтики.
Когда «снизу постучали» и подвезли нового материала на интеграцию (считай — невроз) продуктивная деятельность невозможна.
На войне не бывает неврозов. Всяческие самокопания возможны тогда, когда наше нутро воспринимает ситуацию, в которой мы находимся, как безопасную.
Не чешется — не чешите. Смотрим на то, что мешает деятельности. Это критерий.
В неврозе трудно, психоз — сладостен.
Если все ясно, как божий день, очень велика вероятность, что это охваченность архетипом (содержимым бессознательного). Когда охваченность закончится, может быть больно. Не охватываться — невозможно. Разгребать последствия охваченности все равно придется.
«Война», «Великая Мать» и прочие архетипы — это почти как стихия. Энергии много, сопротивляться сложно, внимание туда утекает. Постараться увидеть и держаться в стороне. Тогда еще может остаться хоть какая-то свобода выбора.
«Я выбрал это» и «Меня заставили» — очень разные по проживанию последствий позиции. Во втором случае бывает сильно больнее.
Процесс индивидуации — это движение к целостности. Для меня этот термин близок к понятию самоактуализации (по А. Маслоу). Можно идти по этому пути, а можно от него отказаться.
У каждого свой уникальный путь. Потому и индивидуация.
Еще мы много говорили о том, чем маньяк отличается от хирурга (и тот и тот режет живых людей); что сподвигает людей идти в профессию психолога, и какой это специфический склад личности; про рок и фатум; про Божественное и человеческое; про мужское и женское (Аниму и Анимуса); про Отцовский и Материнский Комплексы и про много-много чего еще.
Именно на курсе у меня сошелся пазл (не на уровне идеи, а на уровне попадания в тело), что психотерапия — совершенно небезопасное мероприятие для клиента. Можно обещать этичную позицию, определенный уровень профессионализма психолога, достаточно бережное и человечное отношение — это да. Обещать безопасность — это вранье. Либо клиентам, либо психолога самому себе (в попытке занять позицию «мамы», а это совсем другие игры). Если только поддержка, «сися наперевес» и нежные поглаживания со стороны психолога — это не психотерапия.
В процессе консультирования, психотерапии — мы неизбежно придем к тому, что болит, к тому, на что совсем не хочется смотреть. Иначе трансформация невозможна, невротический конфликт не будет разрешен. И в этом смысле этот процесс не может восприниматься нашей психикой как безопасный. Понятно, что хорошо бы психологу не добавлять своего в этот замес. Но баланс поддержки и фрустрации неизбежен.
В общем, много у меня теперь есть тем на подумать. За этот месяц я повзрослела профессионально, иначе посмотрела на разные личные свои темы. Многое разрозненное, иногда ощущаемое интуитивно, встало на свои места, получило свои имена и названия. Взгляд на жизнь и на психологическую практику стал более реалистичным и объемным. И я очень благодарна за это и Анне и всем коллегам, с которыми мы вели наши глубокие долгие беседы. Для меня это было очень ценным!
