Читаю в ленте про сестёр Хачатурян, и не может не цеплять все это… Очень сложно говорить о том, чему не был свидетелем сам, обвинить кого-то в насилии — это более чем серьёзно. Но при этом я знаю, что насилия не просто много, его запредельно, нездорово много вокруг.
Только на прошлой неделе я отловила в себе очень глубокую установку «Я буду насиловать себя сама, чтобы не насиловали другие». Насиловать работой, отсутствием отдыха, нелюбимым делом… чем угодно, но уж лучше самой… Между прочим, насиловала больше 20 лет и никак не могла найти корни этого насилия… А этой весной вспомнила одну историю из детства. Не про себя. Но насилие прошло близко к моему детскому миру и нанесло травму, совершенно не обработанную тогда.
Я увидела молодую женщину, которая сама же оказалась виноватой, что с ней такое случилось (изнасилование). И, конечно (!пишу и дико до мурашек) никого не преследовали, никого не судили… И я хорошо помню свое чувство бессилия, совершенной беспомощности перед всем этим… И безнаказанности. Потому что, если с тобой случается что-то плохое, значит, ты плохая сама (еще одно подтверждение дикой чуши, которая впахивалась в мое сознание с каждой подобной историей все глубже, в том числе благодаря реакции окружающих). Самое забавное, в том возрасте, когда все это произошло, я еще даже не понимала слова «насиловать» (в контексте сексуального насилия), но впечаталось накрепко…
А потом в этом феврале, после истории, рассказанной Марьяной Олейник, после историй Лили Ким меня накрыло с головой из моего первого замужества… Да, я справилась, пережила и даже описала эту историю в своей книге, считая, что это «гербарий»… Но только этой зимой до меня дошел весь ужас того, что происходило. И только этой зимой-весной я наконец-то разрешила себе все это отгоревать по-настоящему, освобождая место под новые отношения, новую семью…
Тогда в феврале родился текст. Но я не решилась его опубликовать. А сейчас решусь.
*** (далее то, что было написано в феврале)
Знаю, что меня сейчас может быть трудно читать… Но и молчать не могу и не хочу. Слишком много и долго мы молчали… Этой зимой по ощущениям я вскрыла тот самый «ящик Пандоры» в себе, пошла на теневую сторону. Как всегда в моей жизни получается — жестко и форсированно. Иногда в одну неделю поднимается сразу несколько травм… Дышать, исцелять, проживать, плакать, улыбаться и успокаиваться и нырять в эту бездну снова…
Сначала я все никак не могла принять происходящее. Ведь уже операция позади, страшный диагноз не подтвердился. «Живи и радуйся!» А радоваться не выходит. Наоборот, как будто засасывает воронка черной депрессии. Я себя распинывала-распинывала бодриться, активизироваться в работе, а тело упорно отказывалось включаться. Но потом я сдалась… Сдалась тем процессам, которые так много забирали сил…
Распаковывается так старательно запакованное в психике и взрывается фейерверками: то панической атакой, то истерикой, то мигренью до тошноты, то еще чем-нибудь. Причем, из самых разных пластов — вот ожёг в 1,5 годика… Вот, мягко скажем, неудачное замужество 12 лет назад. А вот злополучный выигрышный лотерейный билет, который когда-то порушил мне адекватное взаимоотношение с деньгами…
И ведь я уже во все это смотрела, более того, писала об этом. Но сейчас те же самые события открываются иначе — объемнее, глубже. Я вижу гораздо больше взаимосвязей… А еще подсвечивает мир через истории других людей.
На самом деле, я как будто разрешила себе прожить тему боли и тему насилия, которых было так много в моей жизни, в моей семье и в моей судьбе… Не бежать от этого, а посмотреть этому в глаза. И не разрушиться…
Началось все еще прошлым летом, когда я готовилась к своей первой расстановке. Я тогда увидела какое-то неимоверное количество насилия в роду… Один дедушка бегал за бабушкой топором… Другой чуть не разбил бутылку о голову бабушки (это она еще сама мне рассказывала, когда была жива). И бутылка вдруг взорвалась в его руках и рассыпалась на мелкие осколки. Бабушка иначе как чудом это не называла… Было и нападение соседа с ножом… И самоубийства, и аборты, и раскулачивания, и концлагерь в Великую Отечественную войну… И сама война, которая прошлась по нашим семьям перемалывая… (Смоленская область и Белоруссия). Много-много всего было, что хочется «развидеть».
Годами я бежала от этого. Старалась смотреть вперед, не оборачиваясь назад. Мне казалось, что хватит сил, справлюсь, смогу построить свою жизнь совсем иначе. И вот настал момент, когда моего ресурса хватило, чтобы обернуться и не отвернуться… Увидеть всю картинку целиком. И волосы на голове зашевелились… Зашевелились от того, что это ведь и правда было, было в моей семье. Весь этот кошмар и ужас. И понятно, что еще очень много семей были травмированы и перекорежены нашей историей. Но ведь от этого ужас не перестал быть ужасом!
Потихоньку я начала с этим работать в себе. А потом в поле появились тексты Lilia Kim про отца… И комментарии к ним. Я читала каждый. Несколько дней… Мне хотелось кричать в голос о того, как же много этого насилия вокруг: по отношению к детям, женщинам, ко всем кто слабее. Как много психопатов, абьюзеров, людей с извращенной и больной психикой… И самое главное, как много жертв насилия (чаще всего женщин), оказавшихся в эпицентре кошмара, годами пытались оправдать отцов, мужей, способных на побои, унижение и т.д. Как патологически искажалась картина мира, тех кто попал в деструктивные отношения и как черное становилось белым, а белое черным… И молчаливое соглашательство всех вокруг «не выносить сор из избы»… И бесконечное чувство незащищенности… Незащищенности своей женской сути.
И тогда совсем не удивительно решение стать «сильной девочкой» (сильнее/умнее/успешнее любого мужика), которое незаметно перерастает в ощущение «неправильной девочки», когда все-таки возникает потребность соединиться со своей женской сутью…
А как добраться до этой сути, если видишь отца, избивающего мать? Отца, который пытается ее сбросить с балкона 3-го этажа… А тебе 5 лет и ничего другого, как кричать и плакать, в бессильном параличе ты не можешь… И потом ходишь с этим от терапевта к терапевту. Да, теперь это «гербарий». Высушено, оплакано, исцелено. Но ведь это было.
А потом появился пост Марьяна Олейник… Появился всего на сутки, но этого было достаточно, чтобы сейчас мне хотелось поклониться Марьяне до земли…
Потому что я впервые столь честно сказала себе, чем же было мое первое замужество. Я поняла, что тогда в 21 год, я выжила почти чудом… Выжила морально. И физически. Тогда сила юности вынесла меня из всего этого кошмара, через свой первый бизнес, защиту диплома… Мне казалось, что я очень легко отделалась. Правда, через год накрыло так, что в ход пошли сильные антидепрессанты. Но даже тогда я не разрешила оплакать именно это вот все. А в феврале, накануне 12-й годовщины одного из самых страшных дней в моей жизни, меня сорвало… И я еще даже не сопоставила даты, просто вспомнила… И впервые по-настоящему пожалела себя, ту девочку, рядом с которой не было ни психологов, ни старших подруг, которые бы помогли это прожить, отгоревать, правильно как-то внутри переработать… Это сейчас я опираюсь на мощную группу поддержки, я общаюсь с прекрасными психологами, коучами, читаю правильные и мудрые книги… А тогда было страшное чувство вины, разочарования, гнобления себя за то, что не увидела, не распознала, не справилась… Стыд перед родными, что возвращаюсь в прямом и переносном смысле побитой собакой…
На самом деле это очень-очень страшно жить с человеком, которого ты боишься… Жить и не знать, как уйти. С тотальным ощущением себя виноватой, загнанной и несправившейся. Той, которая подвела всех вокруг. Той, для которой выхода нет.
Вчера я впервые по-настоящему осознала, что в тот день он реально мог меня убить. Даже если не преднамерено, то в пьяном угаре крушения квартиры пробить голову чем-нибудь… Я вспомнила, как летела в стену посуда и в меня попадали осколки фарфора рикошетом (я в тот момент пыталась укрыться в ванной)… И как была проломлена дверь ударом кулака. Как он вытряхивал мои вещи, пока я пыталась их собирать, чтобы уехать. Глумился и не выпускал из квартиры… Как пихнул меня в стену, когда увидел документы, которыми я хотела хоть как-то прикрыть повешенный на меня кредит за его машину… Много всего было в тот день. Это были 12 часов непрекращающегося кошмара. Из которого все-таки смогла увезти меня сестра (спасибо ей бесконечное за это, потому что мои силы уже были на исходе…).
Тогда я даже не знала слова абьюз. Я изо всех сил старалась забыть о том, как муж однажды проговорился, что из армии он уехал раньше срока со справкой от психиатра. Я жалела его, хотела спасти всеми силами души 21 года от роду. Я винила себя. И очень долго мне и в голову не приходило обвинить другого. И только в феврале уже 2019 года я впервые смогла назвать черное черным… И разрешить себе прочувствовать всю ту боль, которую была просто не в состоянии вынести тогда в моменте…
Зачем я все это пишу? Затем, что каленым железом отпечаталась в эти зимние месяцы во мне фраза: «Зло узнано, зло названо, зло больше не имеет силы».
И еще я четко вижу, что нам порою так сложно узнать это зло в своей жизни, так феерично и тонко происходит подмена, что только в зеркале чужих историй до нас вдруг начинает доходить, где же на самом деле черное, а где белое… И есть вещи, которые НЕЛЬЗЯ. И нельзя о них молчать.
Я помню отклик на мой текст «Как закалялась сталь. Замужество». Я помню девушек, которые писали личные сообщения со своими историями… О том, что мой текст раскрыл им глаза на то, что же на самом деле происходит… Знаю и верю, что кому-то это могло спасти жизнь.
И я очень рада, что мы наконец-то перестаем об этом молчать. Учимся поддерживать себя и тех, кто рядом. Учимся вставать на свою сторону, учимся не брать на себя чужую ответственность. Учимся распознавать людей, способных нанести нам вред. Не потому что мы плохие и заслуживаем наказания. А потому что они больны.
И мне очень хочется, чтобы насилия и всего того треша, который идет рядом, стало меньше. Как можно меньше.
Как будто у нашего поколения есть большая и важная задача — исцелять. Переплавлять боль в свет. Справиться со всем этим, чтобы не передавать дальше. И наконец, встать на свою сторону!
