Случаются дни, когда в тебе собирается столько боли, что ее уже невозможно терпеть и держать внутри. Ее нужно прокричать, провыть… Выпустить голосом на все четыре стороны. Я не знаю, что это. Своя ли это боль или чужая. Потому что и чужой-то нет. С детства это со мной. Пропускать через себя, быть без кожи. Как будто чувствуешь боль всей планеты. Даже фильмы смотрю мало и очень аккуратно. Помню эти истерики после «Зеленой мили» или «Общества мертвых поэтов», после некоторых книг и после бесед.
В юности я закрылась, но боль внутри оставалась и источала меня. Потом я снова открылась, и снова хлынул этот поток. Да, я стремлюсь строить свой мир, где радости больше, чем боли. Но боль есть. Она не уходит годами. Возвращается с новыми диагнозами и снова скручивает нутро… И снова закрываешься, улыбаешься, вывешиваешь картинки, пока не хлынут слезы. Выкричешь, выскажешь. И снова возвращаешься в тишину. Где есть ты и боль. И вы наблюдаете друг за другом.
Бежать бесполезно. Я это давно поняла и отказалась от обезболивающих. Бежать некуда. Нужно просто смотреть… И, может быть, она уйдет. А, может быть, просто даст небольшую передышку и будет с тобой до следующей ступени.
Мой самый сильный учитель.
Мой самый трудный урок.
Его проходят в одиночку.
Вытирают слезы, заваривают чай и учатся принимать все, что происходит. Все.
Если ты нужен этому миру еще, ты останешься. И будет новое утро. И вы поймете другу друга и договоритесь.
Такой вот путь, где с каждой такой ночью ты становишься чуть сильнее и слабее одновременно. Сильнее — потому что знаешь, что выдержишь и это. Слабее, а точнее смиреннее, — потому что знаешь, если сила, которая гораздо больше, чем ты…
